 |
| Фото: Sputnik Эстония |
Поздно вечером 6 декабря 14 судовых охранников из Эстонии, задержанных в Индии осенью 2013 года, прилетят в Таллин. Долгих четыре года, проведенных в чужой стране, вдали от семей, без работы и под гнетом судебного разбирательства, не прошли даром.
О том, как началась эта история и что пришлось пережить ее участникам, рассказала Светлана Паппель, жена Дмитрия Паппеля, одного из лидеров команды эстонских судовых охранников.
- Светлана, с чего все началось?
Что тебе, как жене, известно и понятно в этой истории с арестом наших ребят, судом, тюрьмой и долгой дорогой домой?
— Для меня все началось с эсэмэс, которое прислал муж. Дима написал, что они стоят в нейтральных водах Индии, ждут танкер для заправки судна. Через некоторое время пришло следующее сообщение, что танкер подошел, судно заправлено и собирается отойти в море. Потом Дима написал, что судно все еще стоит в нейтральных водах Индии и к нему подходит сторожевой пограничный корабль. Последнее сообщение было жёсткое: "Нас закрывают, везут в тюрьму". С этого начался весь кошмар.
— Для меня все началось с эсэмэс, которое прислал муж. Дима написал, что они стоят в нейтральных водах Индии, ждут танкер для заправки судна. Через некоторое время пришло следующее сообщение, что танкер подошел, судно заправлено и собирается отойти в море. Потом Дима написал, что судно все еще стоит в нейтральных водах Индии и к нему подходит сторожевой пограничный корабль. Последнее сообщение было жёсткое: "Нас закрывают, везут в тюрьму". С этого начался весь кошмар.
- Что произошло потом?
— Потом пришло сообщение от мужа с просьбой ничего никому не сообщать, но связаться с агентом американской компании, которая наняла на работу судовых охранников из Эстонии. На этом общение с Димой закончилось. Раньше я ни разу не видела этого агента. Конечно, я с ним связалась. Он сам еще ничего не знал о случившемся с нашими ребятами. Агент приехал уже через час. Ситуация была нестандартная для всех. Долгое время обсуждали случившееся и пытались найти решение. Сначала думали, что это недоразумение, что всё скоро уладится. Министерство иностранных дел Эстонии связалось со мной только через четыре дня.
- МИД связывался со всеми семьями охранников?
— Нет. Агент компании должен был предпринимать какие-то действия. Он поставил в известность министерство. На тот момент я была тем единственным человеком, с которым министерство установило контакт.
- Светлана, как ты поняла суть случившегося с нашими судовыми охранниками?
— Я думаю, индусы что-то перепутали с самого начала, потом испугались того, что натворили, и потом просто тянули время бесчисленными судами. Ребята ничего противозаконного не сделали. Экипаж судна выполнял обычную процедуру дозаправки в обычном месте — в нейтральных водах. Все остальное похоже на чудовищную глупость. Все карты уже многократно проверены за это время, и не обнаружено ни метра нарушения расстояния для стоянки судна на дозаправке. Обвинение в хранении оружия на борту судна вообще нелепо. А с чем судовые охранники должны выходить в рейды против морских пиратов — с вилами?
- Ты рассказывала, как в течение прошедших четырех лет Дмитрий нес ответственность за своих товарищей по команде, старался удержать дисциплину, не сломаться в сложившихся обстоятельствах. В иерархии команды охранников Дмитрий занимал какую-то лидирующую позицию?
— Да. Дима отвечал за порядок, за ребят в команде, следил за дисциплиной, за моральным состоянием группы, в трудные моменты принимал решения. Ведь некоторые ребята даже не имели разрешения на ношение оружия. Среди команды были те, у кого еще не было опыта ходить на ротацию. Для них это первый рейс — и сразу же такая проблема, как арест и тюрьма.
- Американская фирма, заключившая договор с охранниками, по идее должна была принимать активное участие в судьбе попавших в беду работников. Как повел себя работодатель в этой истории?
— Первые три месяца после ареста ребят семьям еще были выплачены какие-то деньги, как часть зарплаты мужчин. А потом агент уже не мог поддерживать связь с компанией. По его словам, фирма перевела свои счета куда-то в офшор и прекратила свое существование под прошлым названием.
- В течение первых месяцев после задержания все семьи охранников жили в мучительном ожидании, что вот-вот решится это недоразумение и мужчины благополучно вернутся домой. Напряженное ожидание без каких-либо определенных сроков — как это пережили семьи?
— Первые полгода ребята сидели под арестом. И эти полгода семьи здесь бились за своих мужчин. Мы дошли до Брюсселя, обращались в суд по правам человека. Нам ответили, что сделать ничего не могут, хоть и следят за развитием событий в этой истории. В МИД также мало что могли предпринять на тот момент времени, потому что у Эстонии нет необходимых для этого соглашений с Индией. Нам оставалось только ждать.
- Семьи охранников ожидали более эффективной помощи со стороны государства?
— Честно говоря, первый визит в МИД членов семей поверг многих матерей охранников, да и жен, в шок. На этой встрече наш консул, побывавший в Индии, предстал перед женщинами таким довольным и мило улыбающимся. Сидел, хихикал и говорил, что у ребят в Индии все замечательно, и волноваться не надо. Но он не знал, что накануне я получила письмо о том, в каких на самом деле условиях находится мой муж и его коллеги. Условия были, прямо скажем, не курортные. Я не поверила, что консул действительно побывал в тюрьме у наших мужчин.
Было ощущение, что поездки консула в Индию по делу наших ребят были пустыми и бесполезными. Ездили, наверное, просто для галочки и отдохнуть. Абсолютно ничего продуктивного от этих поездок не было видно.
Единственная реальная помощь — это беззалоговая ссуда, которую дали охранникам на время пребывания в Индии. За четыре года ребятам выплатили 110 тысяч евро. Это составило около 164 евро на человека в месяц. Да и дорога домой будет оплачена МИДом.
— Еще не было решения на этот счет. Первоначально речь шла о том, что по возвращении домой охранники будут выплачивать полученную помощь, как обычный кредит. Конечно, было бы неплохо, если бы государство приняло решение о прощении этой ссуды. Ребята сейчас вернутся. Ни у кого из них нет работы, у многих просрочены документы. Всё начинать заново. Да и здоровье не стало лучше — нервные перегрузки, непривычный рацион питания и многое другое все-таки не обходятся без последствий. Представляешь, сколько будет стоить только зубы вылечить, а эта проблема у каждого почти. Они же жили не в домашних условиях.
- Семьи охранников поддерживали контакты между собой?
— Поначалу мы практически ничего не знали друг о друге. Но после первой встречи в МИД, конечно, обменялись телефонами и постоянно поддерживали связь.
- Четыре года мужчины были оторваны от семей — и находятся далеко, и дохода от них нет, и в жизни семьи участвовать не могут. Жизнь фактически поменялась. Для кого-то это могло быть сломом. Все семьи встретят сегодня своих мужчин? Или эта история привела к распаду чьих-то семей?
— Уже не все встретят, к сожалению. Уже есть разводы. Самый страшный удар был в том, что ребята пошли в рейс не за романтикой. Это не та работа, где морские просторы вызывают сладкие грезы, а каждый рейс дает надежный доход и стабильность. Эта работа опасная и тяжелая, связанная с напряжением и физическим, и моральным. Кроме того, эта работа связана с большим риском и не менее большой ответственностью. Те, кто пытаются попасть на такую работу, думаю, не всегда до конца понимают, что это такое. Многие, кто идут в эту работу без соответствующей подготовки, очень рискуют. И это, конечно, мужчины делают ради семей. Часто не от хорошей жизни. В такой ситуации, когда ребят задержали, да еще так надолго, в семьях остались кредиты, лизинги. Многие жили только за счет зарабатываемых мужчинами денег. Мало того, что нет текущего дохода, — долги накапливаются. Вот и результат — разводы. Не все женщины справились с ситуацией. Случится может всё. Надо просто любить, ждать и верить.
- Финансовые и кредитные учреждения пошли навстречу семьям охранников, когда стало понятно, что выплаты по кредитам не под силу семьям задержанных?
— Да. Первые полгода, пока мужчины были под арестом, по документам из МИД можно было оформить отпуск по платежам. Потом мужчин отпустили под залог, и больше года они проболтались в Индии просто так — без ясной картины в деле, без работы и без понимания срока дальнейшего пребывания в чужой стране. Когда мы все думали, что вот уже последнее заседание суда и ребята летят домой, произошло самое неожиданное — суд и тюремное заключение на пять лет. В шоке были, наверное, даже столбы, стоящие на улице.
- Расходы по гостинице, в которой коллеги жили после тюрьмы, и дорога домой пока оплачены МИД. Что дальше с этими расходами?
— Они будут прибавлены к ссуде, которая ушла на содержание мужчин в Индии. Свен Миксер сказал, что будет добиваться освобождения охранников от выплаты этих денег. Но пока нет решения.
- Как ты справлялась со своими переживаниями в течение этих четырех лет? Были моменты отчаяния?
— Отчаяния я не испытывала. Я не могла позволить себе так расслабиться, чтобы испытать что-то подобное. Ведь рядом дочь, которой нужна моя поддержка. Ведь она подросток, трудный возраст и без этих переживаний. И Дима должен был знать, что его ждут, что дома все в порядке.
— Я думаю, самое тяжелое еще впереди. Их ждет адаптация к нашей жизни, к жизни вообще. Для них сейчас это все другое. Представь — Дима уезжал в рейс, нашей дочери было 13 лет, еще ребенок. Сейчас его встретит 17-летняя девушка. Та же история и у остальных Диминых коллег.
Кроме того, год они провели в замкнутом пространстве, да еще в чужой стране. Нет, в тюрьме были не самые страшные условия — они могли себе готовить еду, гулять, поддерживать физическую форму. И все-таки это тюрьма. Более того, на четыре года мужья, сыновья, отцы были вырваны из жизни и семей, и общества. Им придется заново включаться в наши реалии. И, конечно, всем придется поправлять здоровье. Кто бы что ни думал, ребята пережили очень много, и, конечно, не без последствий.
